Статья Л. Грехова  (Напечатана в газете "Кировская правда").

Середина мая в Приморско-Ахтарске была по-летнему знойной. Да­же прохладная чаша Азов­ского моря, у которого при­ютился этот небольшой, по-южному уютный городок, не в состоянии смягчить силу раскаленного кубанского солнца.

Просторный зал районного Дома культуры битком набит народом. Зашторены окна. Все, о чем уже четвертый день говорится на выездной сессии Краснодарского крае­вого суда, не может не леде­нить душу и сердце каждого присутствующего.

Здесь судят Николая Мос­ковченко, убившего студен­та-охотоведа Кировского сель­скохозяйственного института, комсомольца Виктора Воло­шина, судят и Николая Стро­ева, браконьера, всеми сила­ми  укрывавшего убийцу.

Четыре дня шаг за шагом суд исследует обстоятельства преступления. Свидетели, по­терпевшие, эксперты-крими­налисты воспроизводят прав­дивую картину трагедии, со­вершившейся в Золотом ли­мане.

Судебное следствие ответи­ло на вопрос, кто такой Мос­ковченко. Местный житель, колхозник из хутора Пригибского, с четырехклассным об­разованием, жил в собствен­ном доме с двухлетней дочур­кой и неработающей женой. Жил незаметно, негромко, не имея близких друзей, не уча­ствуя в общественной жизни. Не утруждая себя колхозной работой. И тем не менее он имел дорогие вещи, сберкниж­ки с крупными вкладами.

Была, оказывается, у него другая, скрытая от многих жизнь - жизнь браконьера, хищника, вора. За рулем сво­ей «Казанки», оснащенной мощным «Вихрем», Москов­ченко преображался. В любое время суток, а чаще ночью, бороздил он неоглядные плав­ни, зная все лиманы, все за­коулки камышовых джунг­лей. Не брезговал ни рыбой, ни  дичью, ни ценным пушным зверьком-ондатрой, промышляя в запрещенные сроки и запрещенными способами. Его знала рыбоохрана как злостного браконьера. В 1961 - 1962 годах он был ули­чен в незаконном вылове осетровых, осужден в коллек­тиве, наказан. 28 ноября 1970 года его поймали в плав­нях егери Мушенко и Водяницкий. Тогда Московченко удалось скрыться со словами угрозы инспекторам: «Я это­го не прощу!». В апреле 1971 года он был вновь пойман инспектором рыбоохраны Карахань с сетью и уловом. Браконьер уплатил 150 руб­лей штрафа и пообещал отом­стить.

Таких же потребительских взглядов на богатства приро­ды придерживался и второй подсудимый - Николай Стро­ев. Не удивительно, что их преступные дороги сошлись. Будучи на восемь лет моложе Московченко и физически слабее, Строев тем не менее пользовался у компаньона не­пререкаемым авторитетом. Ведь о к уже был дважды су­дим за злостное хулиганство и кражи, отбывал срок нака­зания, не раз штрафовался за браконьерство. В прибрежный рыбколхоз прибыл из мест лишения свободы, как он сам выразился, «попробовать труд рыбака». Но рыбаки не при­няли его в свою бригаду, и он для вида устроился в подсоб­ные рабочие. В справке, вы­данной суду колхозом, у Строева в месяц значится в среднем по 15 рабочих дней. Зато он активно браконьерит. При обыске у него было най­дено 38 шкурок ондатры, много снастей, капканов, вен­теря. Мешало одно - он пло­хо знал здешние плавни. Вот тут-то и пригодился опыт но­вого друга Московченко.

В канун рокового дня ком­паньоны встретились и дого­ворились выехать на охоту за ондатрой. 1 ноября прошлого года после полудня на двух лодках с грузом капканов и заряженными ружьями бра­коньеры помчались в плавни, держа курс на Золотой ли­ман. В шестом часу вечера лодки разошлись, Московчен­ко остался на чистой воде, а Строев уплыл в камыши уста­навливать ловушки.

Здесь, в заливчике, и заме­тили лодку Московченко охо­товед Приморско-Ахтарского участка Краснодарского гослесоохотничьего хозяйства Алексей Кузьмич Ерохин и студент-практикант Виктор Волошин, возвращавшиеся с ревизии соседнего участка.

- Ваши документы на от­лов ондатры и билет на ру­жье, - потребовал у браконь­ера Ерохин.

- Кто сейчас возит доку­менты, - пытаясь казаться равнодушным, ответил тот.

-  Фамилия?

-  Кузюпа.

Ерохин не знал тогда, что это всего лишь наугад сказан­ная фамилия. Он достал блан­ки протоколов, переложил капканы из чужой лодки в свою...

Московченко левой рукой подхватил ружье, отступил на корму. Неожиданный выстрел сбил Ерохина с ног. Но созна­ния он не потерял и слышал, как тут же ударил другой в Виктора.

Браконьер перешагнул че­рез егеря, сильно ударил его прикладом по голове, шевель­нул рукой - жив ли - и по­тянулся к чужому ружью.

В этот момент Ерохин при­шел в себя и, собрав все си­лы, вытолкнул убийцу из лодки. Московченко отчаянно пытался нанести смертель­ный удар Ерохину, но тот схватил складной нож бра­коньера и начал обороняться, зная, что только этим он мо­жет спасти свою жизнь. Полу­чив удар ножом в ладонь, Московченко стал криками подзывать к себе Строева.

Услышав в камышах ответ­ный крик, Ерохин понял, что пока есть силы, надо уходить. Предупреждая погоню, он отсоединил бак с бензином в чужой лодке, завел мотор и помчался в хутор Садки, на центральную базу  участка.

Отъехав с километр, он по­чувствовал, что сил может не хватить на оставшиеся сем­надцать километров. На вся­кий случай взял чистый бланк и написал: «Убил Ку­зюпа».

Чудом остался жив этот му­жественный человек. С гру­дью пробитой пулей навы­лет он нашел в себе силы привести лодку с телом Воло­шина на базу,

В то время, как истекаю­щий кровью Ерохин вел свою лодку в Садки, в плавнях Московченко и Строев всяче­ски старались скрыть следы своего преступления. Они в глухом месте тщательно вы­мыли лодку и в ту же ночь, захватив крупные суммы де­нег, уехали сначала в Красно­дар, затем в Ростов, Батанск, Москву и так, путая следы, через всю страну в далекий Охотск.

По пути они переоделись в теплую одежду, заночевав у родственников, украли чужие документы. В Охотске обзаве­лись  подложным паспортом.

Но возмездие приближа­лось неотвратимо. По стране был объявлен всесоюзный розыск. На десятый день в гостинице, где беглецы устра­ивались на ночлег, Москов­ченко подозвал к себе участ­ковый милиционер.

И вот суд. Подсудимые из­ворачиваются, лгут, старают­ся запутать следствие. Выдви­гается версия, что Москов­ченко стрелял, обороняясь от напавших на него егерей. Его будто бы хотели убить, и только выстрелы спасли ему жизнь. Поступок его лишь превышение необходимой обо­роны...

Но на помощь правосудию приходят свидетели по делу - колхозники, егери, охотоведы. Факты, которые сообщают они суду, разоблачают пре­ступников. Кроме того, ком­плексная, высококвалифици­рованная судебная экспертиза неопровержимо доказывает, что при тех обстоятельствах, на которые ссылается убийца, пострадавшие никак не могли получить ранений с такими направлениями пулевых ка­налов. Заключение, зачитан­ное судмедэкспертом В.Т. Анохиным, было встречено аплодисментами  в зале.

Судебное следствие законче­но. Председательствующий  - председатель Краснодарского краевого суда В.Е. Левашов предоставляет слово государ­ственному обвинителю, про­курору Российской Федера­ции Б.В. Кравцову. В своей речи он привел слова отца Виктора - охотоведа Алек­сандра Ивановича Волошина: «Любимого сына не вернешь, но охранять природу, которая кормит человека и поддержи­вает жизнь на земле, мы бу­дем и впредь с еще большей энергией, силой и волей!»

Заканчивая свою речь, про­курор республики сказал:

- Товарищи судьи! Когда вы удалитесь в совещатель­ную комнату, вам нужно бу­дет ответить на два основных вопроса: виновны ли подсуди­мые, а если да, то какая ме­ра наказания должна быть назначена каждому. Я счи­таю, что в ходе судебного следствия доказана вина Строева в браконьерстве и ук­рывательстве преступления.

Я так же полагаю, что дока­зана по всем пунктам обвине­ния вина Московченко. И ес­ли вы в совещательной комна­те придете к такому убежде­нию, вы должны будете ска­зать одно: убийце - расстрел. Этого требуют высшая справедливость и человече­ская совесть.

Затем перед судом выступи­ли общественные обвинители. От коллектива Кировского сельхозинститута выступил секретарь комитета комсомо­ла А. Миняев.

- Гибель замечательного парня, активного комсомоль­ца Виктора Волошина порази­ла не только коллектив наше­го института. Она потрясла сердца многих и многих со­ветских людей, стала фактом государственного значения. В институт идут письма со всех концов страны, в них требование: «Убийце - расстрел!» Но люди пишут и о другом: они готовы встать в ряды защитников природы. «Пусть на место Волошина встанут сот­ни таких, как он. Я решил: мое место там, где был Воло­шин. Пусть земля горит под ногами злостных врагов при­роды!». Это строки из письма М. Г. Кравченко из села Рыб­ного Курганской области.

Да, этот подвиг не забудет­ся. Родина посмертно награ­дила Виктора Волошина ме­далью. А студенты-охотоведы создали на факультете  дру­жину его имени для борьбы с браконьерами. Она уже действует. На помощь ей спешат честные люди, такие, как Шульц, приславший взволнованное письмо из г. Слободского. В нем единственная просьба:  «Дайте мне про­должить дело Волошина, бо­роться с браконьерами!».

Эти и другие письма свиде­тельствуют, что грабителям природы нет и не будет про­щения.

На суде выступили адвока­ты, защищающие подсудимых. Предоставили последнее слово сначала Строеву, а за­тем Московченко.

Убийца, ссутулясь, читает по бумажке:

- Прошу извинения у Еро­хина и Волошина... Прошу по­жалеть меня, мою дочь и же­ну и не назначать мне дли­тельный срок лишения свободы...

Голос бесстрастный, в кото­ром ни угрызений совести, ни раскаяния...

Суд приговорил Строева к пяти годам лишения свободы с содержанием в местах со строгим режимом. Московчен­ко - к высшей мере - смертной казни.

г. Приморско-Ахтарск-Киров.

Вернуться назад