Сознанием большинства элиты дореволюционной России охота воспринималась как занятие развлекательно-спортивного характера. Мысль, что она может быть отраслью народного хозяйства, стала пробивать себе дорогу лишь в конце ХIХ века, а с ней зарождалось понимание необходимости подготовки специалистов-знатоков охоты и охотничьего дела. Первая лекция по охотоведению была прочитана 25 сентября 1898 г. в Петербурге в стенах Лесного института. Прозвучала она из уст зоолога Анатолия Алексеевича Силантьева. Его публикациями и деятельностью был заложен фундамент, на котором впоследствии развилась школа русского охотоведения (Егоров, 1990). С 1900 г. А.А.Силантьев читал студентам Лесного института курс «Биология лесных зверей и птиц в связи с охотоведением». Однако проводимые занятия имели факультативный характер. В качестве обязательной дисциплины эти лекции были утверждены министром земледелия лишь в октябре 1908 г. Теперь каждый будущий лесничий получал необходимый минимум знаний по охотоведению. Дополнительно Анатолий Алексеевич в 1907 г. организовал в Лесном институте «Кружок любителей правильной охоты», а в октябре 1911 г. «Кружок охотников натуралистов». Знания получили люди, со временем ставшие видными организаторами и учеными в области охотоведения: Г.Г. Доппельмаир, В.П. Гортынский, В.Н.Троицкий, В.И. Белоусов, Е.Н. Фрейберг, Н.Ф. Томкевич. В советские времена Лесной институт переименовали в Лесотехническую академию.

В декабре 1928 г. в составе Ленинградского Института прикладной зоологии и фитопатологии (ИЗИФ) открылось отделение охотоведения, на котором заведующим учебной частью трудился проф. Д.К.Соловьев (Рахманин, 1926). Финансовая основа отделения была весьма шаткой, и через год упомянутый институт стал техникумом (ТЕЗИФ).

В 1932 г. стараниями проф. Г.Г.Доппельмайра и ряда других педагогов Ленинградской лесотехнической академии в этом учреждении при лесохозяйственном факультете организуется охотничье-промысловое отделение для подготовки охотоведов. Оно просуществовало около года, и весной 1933 г. его студенты перевелись в открывшийся (1930 г.) в подмосковье Институт пушного звероводства.

Седьмого января 1911 г. Московский сельскохозяйственный институт (ныне Сельхозакадемия имени Тимирязева) подал прошение в Департамент земледелия с просьбой об организации при нем курсов охотоведения. Инициатором этого прошения были профессора Н.М. Кулагин и Д.Н.Головин. Вместе с В.В. Станчевским они наметили программу курсов, обозначили их цели и задачи. Речь шла о промысловой охоте. Предполагалось, что курсы могут посещать не только студенты, но и все желающие. Бумага эта попала на заключение А.А.Силантьеву, и он горячо поддержал инициативу москвичей. Деньги нашли, и с 31 октября 1911 г. курсы заработали. «Организацию охотничьего хозяйства» читал Д.Н.Головин, «Экономику охоты и законодательство» – Н.В.Туркин, «Прикладную экологию» – Н.М. Кулагин и его ассистент В.В. Станчинский, «Технику охоты» преподавал Н.С. Риттер. К сожалению, посещение курсов не стало для студентов обязательным. Поначалу ходили 100 человек, а потом не более сорока, будущие агрономы и зоотехники еще не прониклись пониманием важности охотничьего дела. Чтобы оживить интерес студентов, для преподавания привлекали больше знатоков. В 1914 г. читали лекции С.А. Бутурлин и С.И. Огнев. В предыдущие годы для этого неираз приезжал из Петербурга А.А.Силантьев. С началом войны много студентов ушло в армию, и курсы в 1916 г. пришлось закрыть.

В связи с кадровым голодом Московский сельхозинститут в 1920 г. делает попытку возродить курсы. Инициатива была проявлена студенческим кружком любителей природы и охоты. И снова неудача. Однако через два года, в 1922 г., следует новая попытка. На сей раз упорство достигло цели, курсы родились. Заслуга в этом принадлежит молодым энтузиастам М.А. Сергееву, С.И. Батакову и Н.П. Наумову. «Московские курсы охотоведения им. С.Т. Аксакова» – так они назывались. Учиться охотоведению изъявили желание 25 студентов Тимирязевки. Курсы обосновались на дальней окраине Москвы в Сокольническом районе, в голубом деревянном доме на Погонолосиноостровской улице, рядом с только что организованной Центральной биологической охотничье–промысловой станцией – будущим ВНИИОЗом. Главной проблемой народившихся курсов стала нехватка финансов. Исходный капитал состоял из двухсот рублей, на следующий год он увеличился до 612 руб. и лишь на третий год составил 3000 руб. Эта сумма включала взносы слушателей и субсидии Всекохотсоюза, Торгохоты, Госторга, Мосгубсоюза и Росо. Были периоды, когда на одного слушателя приходилось всего по 3 руб. в месяц, тогда как стипендия на обычном рабфаке равнялась 23 рублям и считалась голодной. К преподаванию удалось привлечь знатоков охотничьего и пушного дела того времени. В 1926 г. занятия вели профессора Б.М.Житков, А.А. Битрих, С.А. Бутурлин, Г.Г. Доппельмайр, Г.А. Кожевников, Н.М. Кулагин, В.С. Михайлов, Н.А. Смирнов, Д.К. Соловьев, В.Я. Генерозов, С.В. Карцелли, Е.Ф. Корш, В.М. Копалкин, М.И. Коган, Г.Н. Логанов, П.А.Мантейфель, М.Д.Менделеева-Кузьмина, С.А. Северцов, В.Ф. Федосеев и В.С. Худолей. Кроме того, эпизодически выступали с лекциями профессора В.В. Станчинский, В.Г. Богораз-Тан, а также В.К. Арсеньев и А.Я. Пегов.

Руководил курсами проф. Б.М.Житков, а учебной частью заведовал зоотехник С.А.Сергеев, недавно окончивший Тимирязевку. Всего читалось 13 предметов. Срок обучения равнялся одному году. Из-за высоких требований и низкой подготовки многих слушателей наблюдался сильный отсев. Так, из первых 25 человек окончили только 7, на следующий год из 46 - лишь 10. Однако на третий год из 103 прослушавших курсы удостоверения были выданы 74-м. В первый год среди слушателей курсов более всего было москвичей,тв последующие годы прибавилось приезжих. Четкой программы преподавания не было. Больше внимания уделялось специальным знаниям. Обычно лекция перерастала в беседу преподавателя со слушателями (Наумов, 1972).

Мешала неопределенность положения: образовались курсы на общественных началах, затем ведала ими Тимирязевская академия, а потом Московский лесной институт, возникший из Лесного отделения Тимирязевки. В 1925 г. Московский лесной институт был закрыт, а студентов перевели в Ленинградский лесной институт. Из-за нехватки средств в 1926 г. курсы не работали, но в 1927 г. удалось возобновить занятия: из принятых 40 человек окончили 20. Этот год оказался для курсов последним. Среди окончивших московские курсы имелось немало людей, ставших видными охотоведами, энтузиастами своего дела. Среди них В.В. Тимофеев, В.Д. Денисов, В.П. Зиссер, Г.Н. Лихачев, А.В. Лепихин, С.В. Лобачев, Э.И.Шерешевский, В.Ф.Кадышевский, Б.Н. Спангенберг, П.М. Башилов. В.Э. Кун, М.А. Сергеев, С.А. Караев, Н.П.Наумов и другие.

Нехватка кадров для охотничьего дела в Сибири ощущалась не менее остро, чем в европейской части страны. В 1926 г. Сибирское земельное управление обратилось в Иркутский университет с просьбой открыть курсы подготовки охотоведов. Этим занялись профессора В.Ч. Дорогостайский, Б.Э. Петри и лесовод Н.А. Гагин. Программа включала 28 предметов и была рассчитана на двухгодичное обучение. В 1928 г. набрали слушателей «Курсы охотоведения и пушного дела при Иркутском ГУ» существовали 3 года и дали 2 выпуска. Для их полноценной работы не хватало специалистов-лекторов. Курсы умерли в связи с постановлением комиссии Совнаркома от 10 ноября 1930 г. об организации в Иркутске учебного «Института промыслово-охотничьего и сырьевого хозяйства» со сроком обучения 3 года. В нем создали 2 факультета: пушно-сырьевой и производственный с 2 отделениями – охотоведческим и звероводческим. Набрали 48 студентов, директором назначили И.В. Соснина (потом его сменил Артемьев). Институт осуществил всего 1 выпуск (Гагина, 2005) и в 1934 г. его закрыли, переведя при этом студентов охотоведов в открывшийся подмосковный Институт пушного звероводства (будущий Московский пушно-меховой институт).

Помимо упоминавшихся начинаний в Ленинграде, Москве и Иркутске в 30-е гг. существовали «промысловые уклоны» в ряде университетов (Московском, Ленинградском и других), читался курс охотоведения на северном факультете Восточного института в Ленинграде, на котором училось много тунгусов, чукчей и других представителей малых народностей (Соловьев. 1926). Однако все эти попытки не дали ощутимого эффекта и угасли, поскольку большей частью не имели должной учебной базы и иных условий полноценного преподавания в данном направлении.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Вернуться назад