Статья напечатана в научно-теоретическом журнале Охотоведение: Зарубежный опыт охотничьего хозяйства, N2. Киров, 2004

(перевод с английского и немецкого Т.Е. Васениной , А.П. Савельева , А.А. Сергеева, В.П. Бояринцевой)

«Охота - это нечто специфически человечес­кое. Она является осознанным преследовани­ем, нацеленным, как правило, на умерщвле­ние обозначенной как дичь группы зверей и птиц с использованием вспомогательных средств и сохранением шансов объекту пре­следования на спасение» Курт Линднер (1978, с.15)

ОБ АВТОРЕ

Автор статьи - профессор, доктор honoris causa Курт Линднер (27.11.1906-17.11.1987) -классик западногерманского охотоведения. Схема современного охотоведения впервые была им опубликована в 1982 году на немецком языке в одном из боннских труднодоступных для нас изданий. Спустя 20 лет издатели авторитетного германского охотоведческого научного журнала Zeitschrift fur Jagdwissenschaft (European Journal of Wildlife Research) опубликовали в память о нём сокращённый вариант статьи на английском языке (Lindner, 2002). Мы надеемся, что подготовленный уже к 80-летию ВНИИОЗ сотрудниками института перевод данного шедевра современного охотоведения на русский язык будет весьма полезным для многих охотоведов, испытывающих затруднения при знакомстве с иностранной литературой. Он также позволит любителям охоты глубже познать западную охотничью культуру и будет стимулировать разра­ботку частных, методических и фундаментальных вопросов науки об охоте в нашей стране, которая, как сможет почувствовать читатель по прочтении работы Линднера, имеет на постсо­ветском пространстве свои очевидные особенности. Предложенная автором схема, естествен­но, не является пионерной в истории научного охотоведения. Первые попытки в этом направ­лении были сделаны в Германии почти 200 лет назад (см.: Савельев и др., 1997), тогда как термин «Охотоведение / Jagdwissenschaft» в германской охотничьей литературе появился еще раньше, 321 год назад (подробнее см.: Савельев, 1996). Поставленное по желанию перевод­чиков в качестве эпиграфа определение понятия «охота», было дано Линднером в другой, более ранней, его работе. Полагаем, что здесь оно вполне уместно.                                     

Для интересующихся охотоведением будет, наверное, интересно знать, что К.Линднер свою первую книгу об истории охоты написал в возрасте, когда ему ещё не было 18 лет! Всего его перу принадлежит более 20 книг на эту тему. Кроме того он был страстным библиофилом. В его библиотеке насчитывалось около 12 000 томов классических работ по охоте и охотоведению со всего мира, в том числе более десятка книг об охоте в Советском Союзе и в России. Эта библиотека считалась крупнейшим в мире специализированным собранием охот­ничьей литературы. К сожалению, весной 2003 года она была выставлена на аукцион (см.: Z. Jagdwissenschaft, № 3/2003). Кроме того, проф. К. Линднер был инициатором издания (вместе с Зигрид Швенк) серии работ по истории и социологии охоты «Homo Venator». Его считали «Нестором немецкой охотничьей истории», он был организатором Исследовательского центра охотничьей культуры в г. Байрёт (ФРГ), который существует и продолжает развивать идеи своего основателя и по сей день.

Перевод печатается с любезного разрешения Dr. Rudolf Habelt GmbH, Springer-Verlag GmbH, а также European Journal of Wildlife Research.

ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ ГЕРМАНСКОГО ИЗДАТЕЛЯ

СОВРЕМЕННАЯ СИТУАЦИЯ

Критическая оценка дисциплины должна начинаться с прояснения таких базовых понятий, как «охота» и «наука». Так как каждая дисциплина требует исчерпывающего определения, нам сначала необходимо сформулировать такое определение. Мои взгляды на этот предмет были представлены в краткой работе под заголовком «Охота - защита опреде­ления» (Lindner, 1978) (см. эпиграф данной статьи - перев.). Антал Фестетикс обсуждал этот же предмет и связанные с ним вопросы в очерке «Биология диких животных - новый успех или старая шляпа? Попытка определить точку зрения» (Festetics, 1982). Но следует прежде всего показать несоответствия и расхождения, возникающие при сравнении двух наших взглядов, так как без прояснения первоначальной точки зрения желаемая «система» была бы лишена своей основы.

Основные расхождения возникают вследствие коренным образом отличающихся оценок эмоциональной и научной точек зрения, а также от различающихся определений понятия «дичь» (по-немецки - «Wild»). Если по этим двум точкам зрения нельзя достичь согласия, то общая система едва ли будет возможна. И не имеет смысла устанавливать структуру охотоведения, если первоначально не ясно, относятся ли те, кто поддерживает эту дисциплину, к ней как к науке сами. Понимание чего-либо - это воплощение рационально­го изучения, которое ведёт к подкрепленным доказательствами и подтвержденным знани­ям и, следовательно, к научной достоверности. Знания - это логическая противоположность предположению, гипотезе и вере. Вследствие этого, наука - это основа традиций и знаний, полученных и переданных посредством исследования, обучения и литературы. Она включа­ет в себя процесс методического и повторного исследования, принципиально независимого от её предмета. Если это в целом обоснованное определение признаётся, тогда на предло­женный вопрос можно ответить утвердительно. Одновременно должны быть установлены точно сформулированные критерии (принципы), чтобы обеспечить научную природу иссле­дования.

Отсутствие общего согласия и необходимой ясности в определённых областях заста­вили меня всё больше и больше интересоваться этим. За последние несколько лет мы были свидетелями растущих, всё усиливающихся попыток придать большее значение эмоциям и придать интуитивному пониманию, возникающему в результате этих чувств, характер зна­ний. Им должно быть определено их должное место в науке, тем не менее, меня беспокоит то, что сейчас имеет место тенденция включать в область охотоведения эмоции. Полагаю, что желательно не давать этим тенденциям развиваться, в противном случае мы рискуем тем, что охотоведение, как науку, не будут воспринимать серьёзно из-за методической несостоятельнос­ти. Мы можем с удовлетворением утверждать, что охотоведение за всю свою более чем 200-летнюю историю никогда не поддавалось искушению отбросить установленные научные прин­ципы и, таким образом, никогда не колебалось в своём научном подходе.

А. Фестетикс создал для себя трудность, употребив термин «объективный» в противо­положность «эмоциональному». Противоположностью «эмоциональному» является «раци­ональное», но не «объективное». Наоборот, противоположность «объективного» есть не «эмо­циональное», а «необъективное». Эмоции происходят от чувств; рациональность определя­ется посредством причины. Эмоция всегда может быть заменена иррациональностью. Оба термина не только означают чувства или инстинктивные действия, а также - недосягае­мость для логического мышления.

Второе несоответствие: А. Фестетикс хочет определить всех позвоночных, живущих на Земле, как дичь. Он приписывает термину «дикий» биологическое качество «недоместицированный», а также невероятность быть доместицированным. Это определение очень привлека­тельно для концепции охотоведения, так как биология диких животных распространяется далеко за пределы этой дисциплины. Таким образом, возврат к старой недвусмысленной кон­цепции охотоведения и науки о животных возможен. Если все недоместицированные позво­ночные могут быть рассмотрены как дичь, потому что сама биология не ставит пределы для своих границ, тогда к категории «дичь» будут принадлежать и летучие мыши, и ондатры, все рыбы, лягушки и змеи. А. Фестетикс хочет ограничить биологию дичи до тех диких животных, которые «представляют или представляли интерес как преследуемые дикие животные (напри­мер, дичь)». Это утверждение, тем не менее, является противоречивым, потому что автор не может дать критериев для понятия «охотничьи интересы». И так как он отвергает правовые определения, то он не может объяснить, почему термин «охотник» не следует также использо­вать для поставщиков лягушачьих лапок и кожи животных для элегантных дамских сумочек. (Фестетикс должен ещё ответить на вопрос: позволительно ли ограничивать биологическое качество «дикий» применительно к позвоночным животным. Как может быть объяснено исклю­чение насекомых из дисциплины охотоведения? Почему, по его определению, не принадлежат к этой дисциплине совка капустная, майские жуки, комары или тараканы, которые являются субъектами истребления человеком? Ограничение (только позвоночные животные) является в значительной степени надуманным определением, как и определением, посредством юридических ограничений с той разницей, что в первом случае морфологические, а во втором случае правовые особенности представляют соответствующие стандарты. Особенности этих ограничений всё ещё применяются).

К дисциплине, первоначально названной «охотоведением», и к схеме, которая приводит­ся здесь, предложенное А. Фестетиксом определение дичи неприемлемо. Такая далеко идущая информация о содержании предмета, описывающая биологическую науку, может быть прием­лемой в том случае, если дисциплина «охотоведение» не компрометируется таким чрезмер­ным увеличением содержания. Охотоведение (Jagdwissenschaft) ограничивается, таким обра­зом, до понятия «охотничьи знания (мастерство, умение; нем. - Jagdkunde)», чьи границы, хотя и изменчивые, являются точно определимыми во все времена.

Охотоведение, с другой стороны, предлагает возможность отказаться от неточного и неопределённого термина «биология диких животных» (Wildlife Biology), что действительно будет доводом для системы, обсуждаемой здесь. Несмотря на тот факт, что более общая концепция не оправдана в этой системе, точка зрения на биологию диких животных, как метод, имеет своё место в области охоты.

По моему мнению, решение относительно объёма понятия «дичь» должно ограничивать­ся людьми в рамках конкретной правовой системы. Например, А. Фестетикс не может понять, почему в исследованиях по биологии диких животных рассматривались только те виды, кото­рые подпадали под понятие «дичь», объём которого варьирует время от времени и не одинаков в разных странах. Кроме того, почему коллега, который исследовал бекаса или пастушка в Германии до 1 апреля 1977 года, считался биологом-охотоведом, тогда как после этой даты он стал просто биологом. В тот день законодательная власть произвольно переклассифицировала виды этих птиц из сферы охотничьего права в сферу природоохранного законодательства, сняв, таким образом, с них ярлык «дичь». Тот, кто по закону отстрелял бекаса до 1 апреля 1977 года, был охотником; тот, кто сделал это после вышеуказанной даты, стал браконьером и совершил уголовное преступление. Бекас, например, включён в программу охотминимума, но в будущем он будет исключён. Случаи такого рода будут, тем не менее, происходить в будущем только тогда, когда такие ограничения могут быть преодолены методически. У биологов-охотоведов, больше нет этой проблемы. Следуя предложению одного из их ведущих представителей, охото­веды включили всех не одомашненных позвоночных в поле своего исследования. Выделение такого ёмкого понятия как «биология диких животных» из сферы охотоведческих исследова­ний снимает многие проблемы; его удаление из области зоологии, хотя и более сложное, не касается, безусловно, области охотоведения.

СХЕМА СТРУКТУРЫ ОХОТОВЕДЕНИЯ

Моё намерение представить охотоведение в виде схемы (рисунок 1) требует, прежде всего, некоторых пояснений. Это не первая попытка такого рода и не последняя (Lindner, 1979b). Прогресс в науке часто требует совершенно новой ориентации. К сожалению, из-за своей собственной междисциплинарной природы охотоведение не предлагает чётко выра­женной исходной точки для такой схемы. Однако имеется возможность достичь цели, оха­рактеризовав охотоведение с различных сторон. Схема, предложенная здесь, не претендует на полную непогрешимость, и в дальнейшем может улучшаться. Для достижения необхо­димой ясности должны быть известны цели и задачи охотоведения, а также используемые методы; должны быть чётко обозначены его границы. Это включает объективное и времен­ное отграничение охватываемой области предмета. Во-первых, будет объяснено, что нужно ожидать от такой схемы. Эта система должна включать все знания, известные в настоящее время, для которого она замышлялась, и должна охватывать все области, включённые в эту тему. Был разработан следующий план с учётом этих целей и ограничений. В сущности, это краткое изложение системы теорий, преподаваемых в течение многих лет.

 

 

Предпосылкой для составления схемы явилось определение понятия «охота». Во-первых, нам следует знать, что должно пониматься под термином «охота». Определение, упоминаемое здесь, предназначено исключительно для решения вопроса о сущности пред­мета охоты в объективном смысле. Ряд подлежащих контролю фактов должен сойтись вместе, чтобы наполнить своим содержанием понятие охоты в объективном смысле. Име­ется также дополняющее предыдущее менее значимое понятие «охота в субъективном смысле», которое, по существу, более пространно, но менее чёткое, чем объективная формула.

Каждый отправляющийся в угодья охотник связывает это побуждение с врожденным опытом, который лишь он один может определить как субъективную деятельность. Однако это является незначительным для объективных фактов, представленных здесь.

Предложенная мной трёхкомпонентная структура для этой дисциплины основана на доминировании закона, так как охотничий закон в объективном смысле регулирует все зависимые связи. Закон формирует основу для трёх категорий:

1). Охотник

2). Охотничьи животные

3). Связующее звено между двумя предыдущими категориями (см. рисунок).

По моему мнению, разделение схемы на три части не вносит ничего нового. Я всегда выделял факт, что охота характеризуется взаимозависимостью человека и животных, и, к моему удовлетворению, такая точка зрения встретила признание и одобрение. Тем не менее, эта система неправильно понимается, в случае если категории «человек» и «животные» рассматриваются как две не связанные друг с другом сущности. Решающим доводом для такого заключения является то, что технические аспекты (методы) охоты являются непре­менным условием осуществления связи между этими двумя понятиями.

Доминирование закона очевидно, если полагают, что только закон определяет, кто мо­жет охотиться, какие виды животных можно добывать и какие методы охоты могут быть использованы. Например, в Федеративной Республике Германии федеральный и местные охотничьи законы, а также все правовые законодательные акты, которые определяют способ и структуру охоты - от конституции до гражданского и уголовного права - являются в объективном смысле частью охотничьего закона. Это юридически действительно для всех земель, подчиняющихся закону (естественно, с некоторыми различиями относительно того, что классифицируется как охота). Для того чтобы стать охотником, нужно соблюдать опре­делённые правовые нормы, даже в случае покупки лицензии только на однодневную охоту или других подобных лицензий. Такой принцип существовал всегда. В некоторых случаях необходимым предварительным условием для охоты является разрешение владельца соб­ственности (угодий); неотъемлемое (прирождённое) право на охоту имеют лишь монархи. Даже в государствах, где право охотиться имеет каждый, такой вид деятельности (т.е. охота) позволяется только в рамках «закона» или традиции. Если сделать экскурс в историю, то регулирование охоты до существования кодифицированного, или общего права происходило в рамках конвенций существующего общественного строя. Эти примеры приведены здесь только потому, что на них, как на крайние случаи (причём без связи с современностью), часто ссылаются как на основу противоречий. Туризм или игра в футбол - вне поля юриспруден­ции, в то время как охота во всём мире не разрешается нигде без санкции ответственных органов власти. Охотник может охотиться, подчиняясь только нормам, предписанным охот­ничьим законодательством, и по всему миру закон определяет, на каких животных охотить­ся можно. Список охотничьих животных определяется соответствующими законами; в ФРГ, например, - посредством охотничьих законов и законов по охране животных. Кроме того, имеются и ограничения, установленные законом. Существуют также специальные законы, регулирующие технические приёмы и методы охоты, определяющие сезонные ограничения охоты (охотничьи сезоны), запрещающие охоту загоном на копытных, или охоту на оленей с помощью дробового ружья. Краткое всемирное руководство всех этих охотничьих регулирований и запретов представляло бы собой гроссбухи. Моя цель заключается исключительно в том, чтобы подчеркнуть, что три категории, характерные для структуры предложенной системы, объективно определяются охотничьим законом.

Естественно, что регулирование охоты в объективном значении связано с субъектив­ным регулированием охоты. Последнее включает традиционные регулирования и ограни­чения, которым охотник подчиняется. Короче говоря, этот «субъективизм» включает всё, что обычно понимается как местный охотничий закон. Так как охотничий закон в субъективном смысле должен был найти "место в схеме, он занимает отдельную позицию под общей темой охотничьего закона в объективном смысле.

После обсуждения определения и трёх основных категорий охотоведения далее выде­ляются более мелкие категории (подразделы), представленные на рисунке.

Следующие подразделы, составляющие охотничье знание (профессионализм), касают­ся, в основном, всего, что включено в охотоведение. Моя цель - в том, чтобы достичь полноты и скрупулёзности представления, хотя это усилие может иметь и недостатки.

Независимо от своей значимости для всей дисциплины все ячейки схемы имеют одина­ковый размер. Положение и порядок также являются иррелевантными (не соответствующими значимости). Рисунок показывает, что может быть классифицировано под категорией «охот­ник». Первый подраздел охватывает всё, относящееся к социальной структуре и социальному порядку. Этот подраздел был целенаправленно помещён первым, так как он имеет первосте­пенную значимость для всего рисунка. Априорное доминирование закона, безусловно, является наиболее очевидным. Охота, как источник дохода, профессиональная охота, спортивная охота, влияние социальных или политических привилегий, преобладание социальных классов среди охотников и многие другие подобные вопросы находятся в рамках охотничьей социологии (социальные структуры). Факты, извлекаемые из таких исследований, способствуют развитию всей дисциплины. Тесно связана с ней экономика охоты. Эта область науки даёт информацию об экономической важности охоты. Доход, получаемый от охоты и издержки, связанные с ней, такие как расходы на аренду угодий, плата за лицензии, охотничьи налоги и расходы на оружие и боеприпасы, охотничьи поездки, издержки на охотничье хозяйство и инспекторов по охране дичи, а также издержки, связанные с компенсацией ущерба, наносимого дичью, всё это вносит значительную сумму в бюджет. Выгода от промысловой охоты в виде мяса и пушнины - это обычно сравнительно небольшой фактор (это, очевидно, справедливо для Западной Европы -перев.). Достоверная охотничья статистика (третий подраздел) обязательна для политических и экологических решений относительно охот. В противоположность первым трём, главным образом, социологическим и экономическим областям, первые из других оставшихся подразде­лов представляют обычаи или традиции, каждые из которых специфичны для определённого типа охоты. Они не имеют одну и ту же значимость везде, так как более характерны для обществ с давней охотничьей традицией. Охотничий язык, реальный и идеоматический, приве­дён здесь с рядом ритуализированных церемоний. Разнообразный язык, специфичный для охотничьих терминов, имеет второстепенное значение для разработки охотничьего закона (сравни: Lindner, 1966). В то время как охотничьи обычаи важны, главным образом, в пределах братства охотников, культурные аспекты влияют на всё общество (сравни: Lindner, 1968,1979а). Напри­мер, они оказывают влияние на литературу (охотничьи новеллы), живопись, музыку и на все формы культуры, касающиеся охоты, будь они биографией, библиографией или музейным экспонатом. Различные охотничьи ассоциации и общества, их работа по связям с общественными организациями и отдельными лицами и их функция в качестве источников информации также выделены в отдельный подраздел. Охотничья этика представляет культурную значимость, так как она исследует и руководит моральной ответственностью охотников и правомерностью их действий. Основные принципы охоты в охотничьей системе Германии сосредоточены в этом подразделе.

Следующие два подраздела специально размещены обособленно от остальной схемы, так как они отличаются методически от предыдущих. При рассмотрении системы организации возникает основной вопрос о том, обеспечивать ли область истории охоты своим собственным подразделом. Каждый из выше обсуждённых подразделов может быть рассмотрен как с исто­рической, так и с современной точек зрения. Остаётся также вопрос, использовать ли историчес­кие и современные точки зрения независимо или связать исторические события с сегодняш­ним днём. Как правило, исторический аспект нельзя не принимать во внимание при рассмот­рении отдельных категорий. Тем не менее, его обычно отсылают в раздел «дополнение».

Другое дело, когда история события является предметом исследования и изучения. Так как история охоты охватывает подведение итогов и документацию всех относящихся к обсуж­даемому вопросу явлений по месту и времени и способствует пониманию других областей изучения, полагаю необходимым классифицировать её как отдельную категорию.

Последний из представленных подразделов тесно связан с историей охоты. Он вклю­чает в себя начальный период охоты в предыстории и этнологии. Здесь также могут разли­чать пространственные и временные критерии. Организованная система охотоведения, пре­тендующая быть всё учитывающей во всём мире и во все время, должна также включать специализированные области предыстории и этнологии. Эти области исследования не будут представлены должным образом, если их распылить среди других категорий, более подходя­щих для современных времён. Междисциплинарная природа охотоведения подтверждает такой компромисс в методах, потому что это гарантирует сведение в единое целое всего предмета.

Мне следует указать на то, что по методологическим причинам «охотничьей литера­туре» должно быть предоставлено такое же специальное место, что и «истории охоты». Тем не менее, отдельное подразделение не было здесь создано, потому что полученные знания являются частью каждого научного исследования. В принципе, к делу не относится, как это происходит. Литература по охотничьему закону является частью изучения охотничьего закона, литература по охотничьей зоологии является частью этой области, литература по баллистике являются частью исследования оружия и т.д. Следовательно, охотничья литера­тура в научном смысле может быть не больше как сбор данных методически и тематически изменчивых аспектов дисциплины. Только когда данные суммированы в виде библиогра­фии, охотничью литературу можно рассматривать как её собственную реальность. Библио­графия такого типа, конечно, имеет место в этой системе организации. Она объединена как документация в пределах культурных аспектов подобно всем относящимся к охотоведению предметам, хранящимся в архивах и музеях.

Последующая вторая общая категория (правая колонка) относительно всех аспектов, касающихся охотничьих животных, была дифференцирована на 5 подразделов. Первой сто­ит «биология охотничьих животных (дичи)». Она включает в себя морфологию, таксономию, физиологию, этологию и экологию. Заманчивый термин «биология диких животных» (Wildlife Biology) был специально исключён,  потому что эта концепция была так обширно и чрезмер­но интерпретирована, что её связь с охотой не всегда очевидна. Связь с охотой, тем не менее, является решающим критерием.

Некоторые, конечно, могли быть удовлетворены общепринятым (в Германии - перев.) термином «знания по дичи» (Jagdkunde), хотя оно звучит старомодно для него. Совре­менная биология дичи в большой степени обширнее и включает значительно больше инфор­мации, чем прежняя морфология и физиология, до пределов которых этот предмет был, главным образом, ограничен. Последнее слово в этом вопросе должно быть оставлено для тех, кто непосредственно занимается этой областью знаний, и кто интересуется её теорети­ческой основой. Простая ссылка на теорию эволюции Дарвина не достаточна в свете серьёз­ных сомнений, высказанных недавно относительно её общепринятых догм. С точки зрения охотоведения такие термины, как «биология диких животных» или «исследования диких животных» являются нежелательными. Такие выражения, как «биология дичи», «исследо­вания дичи» или просто «охотничья зоология» будут более уместными. Возможно, термин «охотничья биология» (Hunting Biology), как его используют в Швеции, был бы наиболее подходящим. Все термины, предложенные выше, показывают их прямую причастность к охоте.

Тесно связанными с «биологией дичи» являются «охрана дичи и видов» и «управле­ние дичью» (Wildlife Management). Последнее охватывает исследования и решение всех релевантных (относящихся к рассматриваемому вопросу) проблем от защиты животных до охоты в целом, то есть определение плотности популяций, установление ёмкости угодий, и все формы биотехнии (заботы о дичи), включая кормление, а также проблемы устранения наносимого вреда животным и др. Охрана дичи и видов включает в себя среди прочих следующее: меры защиты против повреждения животных посредством косилок или авто­транспорта, защита от токсинов окружающей среды и предотвращение разрушения мест обитания. Кроме того, она включает в себя меры против ненужного нарушения покоя со стороны человека и увеличения количества транспортных средств, а также распространён­ную по всему миру деятельность по сохранению и реинтродукции видов, которым угрожает опасность.

Для дичи, обитающей в заказниках, должно быть обеспечено особое положение, так как она не является ни полностью дикой, ни одомашненной. Следовательно, здесь охотничьи регулирования пригодны только частично. Последняя, но существенная область касается «болезней дичи», первейшая среди них - это чума.

К третьей категории чертежа относится охота, как техническая процедура. Эта кате­гория «технологии охоты» обеспечивает связь между охотником и животными, на которых он охотится.

Первый подраздел, имеющий отношение к оружию с культурно-исторической точки зре­ния можно при желании разбить на следующие составляющие:

а) метательное оружие (копья, рогатки, пращи, бумеранги);

в) колющее и режущее оружие (рогатины, мечи, кинжалы);

с) дальнобойное оружие (луки и стрелы, арбалеты и огнестрельное оружие).

В настоящее время при добывании используется, главным образом, огнестрельное ору­жие. Баллистика также является частью этого раздела. Для охоты такими же важными как оружие являются вспомогательные технические средства, которые определяли её историю в значительной степени. Они охватывают широкое разнообразие ловушек (капканов), которые могут быть использованы с помощью человека и без него, маскировочные средства, укрытия, все типы приманок, чучела, сети и петли. Сюда включаются также автомобили и другие транспор­тные средства, а также оптические инструменты, такие как бинокли и подзорные трубы. Следу­ющий подраздел касается тех животных, которых используют для охоты - главным образом, охотничьих собак, ловчих птиц и хорьков, затем верховых, вьючных и тягловых лошадей. Сюда же входит обширная область кинологии, науки о разведении охотничьих собак. Различные способы добывания, такие как охота из укрытий, охота с подхода и групповая охота (например, загонная или верховая), а также вопросы организации и проведения охот вместе составляют следующий подраздел. Технические и временные ограничения и руководящие принципы для охот, которые определяют и/или запрещают определённые виды снаряжения, методы и формы поведения правовыми способами, либо по соглашению, составляют ещё один подраздел. Кроме того, сюда включаются регулирования, определяющие сезоны охоты, или запрещающие полуав­томатическое нарезное оружие, осветительные приборы и приборы ночного видения, определён­ные конструкции ловушек и охоту после захода солнца.

Для обучающих целей здесь представлены три большие общие категории, имеющие рав­ную значимость. Они обозначены терминами «охотничья культура», «охотничья зоология» и «охотничьи действия», а вместе составляют дисциплину «охотоведение».

Вернуться назад