С.А. Корытин - Так оно и случилось
8 мая 1956 г. в «Известиях» появилась передовица с названием «Приблизить научные учреждения к производству», в которой поминали несколько институтов, в том числе и ВНИО. В те времена передовая статья в центральной газете не писалась просто так - то был глас партийно-советских тузов самого высокого ранга: попав в черный список, институт уже был обречен на изгнание из Москвы.
Теперь считают тот обычный серенький денек накануне очередного Дня Победы поворотной вехой в истории Института, однако опасное шевеление началось раньше, когда появился мерзопакостный фельетон «Ондатра на асфальте» в какой-то, сейчас уже не помнится в какой именно, московской городской газетенке. Тогда отболтались, фельетон удалось замять. Несколько позже генсек Хрущев в одной из своих многочисленных длинных речей изрек, что в Москве наблюдается ненормальная концентрация науки и научных кадров. То была сущая правда. И мудрые люди уже тогда говорили: надо ждать «оргвыводов» - это слово обозначало снятия, закрытия, прикрытия и прочие резкие движения. Так оно и случилось.
Положа руку на сердце, следует откровенно признать правильность разгонных мыслей и начинаний: гигантский город был под завязку переполнен бесчисленными, всевозможнейшими научными и проектными институтами, лабораториями и конструкторскими учреждениями, читая вывески которых, люди удивленно качали головами - какой науки только нет. А сколько их - секретных научных шарашек скрывалось без вывесок! Случись война и упади атомная бомба на столицу, мозг страны был бы уничтожен.
Но одно дело общие рассуждения, а другое, когда переселение касается именно твоего института, конкретно тебя. И ВНИО, то бишь ВНИИЖП, зашумел, как развороченный медведем улей. Сотрудники надолго отложили в сторону научную суету и занялись обсуждением животрепещущей проблемы, путей преодоления надвигающейся личной беды. Одна часть ученых предлагала искать контраргументы и хитроумные отговорки, с помощью которых можно было бы вообще отвертеться от выселения, искать сочувствия и «лапу» в верхах. Вторая часть понимала неизбежность эвакуации и предлагала добиваться лишь выгодного варианта перебазировки — на дальнюю окраину Москвы или в ближайшее Подмосковье. И те, и другие сходились в одном: никому не соглашаться на переезд, стоять насмерть, мы незаменимые, не поедем и тогда, глядишь, одумаются, отступятся, оставят в покое.