С.А. Корытин - Детские игры взрослых людей
Внедрение считалось важнейшим показателем эффективности работы научного сотрудника, а так как в нем не были заинтересованы чиновники, а порою и сам научный сотрудник, то постепенно все внедренческие дела сводились к игре, к созданию видимости внедрения. Вот, например, научный сотрудник Петров разработал какой-то мудрый способ учета численности зайцев в природе. Одержимый Петров пробился через все препоны: через завистливого завлаба, методическую комиссию, ученый совет, ограниченных чиновников управления и, наконец, отличный способ учета зайцев лежит на столе у начальника главка. Почесав в затылке и тяжело вздохнув, тот ставит свою красивую подпись под желанным словом «Утверждаю». Далее описание способа разослали во все коопзверопромхозы, и на этом внедрение считается завершенным. После получки счастливый Петров обмывает удачу пивом.
Но по существу-то никакого внедрения не состоялось. В промхозе не до науки - директору надо планы выполнять. Замотанность практических работников в сочетании с косностью, ленью и, главное, с отсутствием конкретной личной заинтересованности обычно хоронили разработки нашего института.
Однако, каждый год ВНИИОЗ подводил итоги «внедрения» своих разработок. Каждая лаборатория заполняла «форму 1» и «форму 2». Затем подсчитывали общее количество внедрений в расчете «на нос» - на каждого сотрудника с точностью до сотых. Эти показатели сравнивали по годам, пятилеткам, секторам, лабораториям. Передо мной сводка, извлеченная из архива за 1984-й г. На первом месте экономисты: у них на одного сотрудника приходится 1,12 внедрения, а у кормленцев 0,71. Остальные лаборатории располагаются между ними. Первых восхваляют, премируют, вторых публично срамят. По значимости все внедрения считаются одинаковыми: создание вечного двигателя и зажигалки приравниваются друг к другу - «будущее покажет, что полезнее». Все в душе понимали, что занимаются ерундой, но занимались ею. Таковы были правила поведения советского времени.
Замечу, что не все звенья охотничьего хозяйства были одинаково равнодушны к рекомендациям науки. Если трудности истинного внедрения рекомендаций в главках, управлениях, промхозах, заготовительных и других конторах можно было сравнить с трудностями, возникающими при оживлении трупа, то восприимчивость самого охотника к полезным советам всегда оставалась высокой. Все, что могло помочь ему быстрее, легче и больше добывать зверья и дичи, сметливый охотник не оставлял без внимания и старался использовать. Поэтому, популярная статья, содержащая полезные сведения, порою была неизмеримо полезнее шумного официального внедрения.