С.А. Корытин - Не зря придуманы балы
Едва ли будет преувеличением сказать, что праздничные вечера в Институте считались лучшими в городе. И прежде всего, свои настроением. Настроением братского дружелюбия, атмосферой непьяного веселья. Они тщательно готовились. Праздничные хлопоты начинались загодя и обходились без суматошной кутерьмы.
Итак, последний день старого года. Крепкий морозец Нечерноземья. Конференц-зал Института украшен цветными гирляндами, флажками, серебряными нитями, пол усыпан конфетти. На окнах морозные искрящиеся узоры. Посередине большая, густая, загадочная, нарядная елка, увешанная игрушками и свечами. Уже вечер, прибывают гости: неузнаваемо похорошевшие, принаряженные женщины, мужчины без фраков, но в белых сорочках и галстуках (однако, бабочку надеть никто не решался), усаживаются за длиннющие самодельные столы, уставленные винами и яствами. Среди последних - отменная лосятина - отварная, заливная, копченая, жареная - дары коллектива институтских охотников, отстрелявших лицензионного лося. Звучит приветственный тост директора, стрельба пробок открываемых бутылок шампанского, звон кремлевских курантов, звенят бокалы, сверкают глаза женщин в ослепительных многообещающих улыбках, розовеют щеки и добреют глаза мужчин. В теле и душе воцаряется тепло и благолепие, настроение расчудесное: вера в удачу и счастье, которые несет Новый Год. боже, как хорошо жить на этом свете! С Новым годом, с новым счастьем!
Но вот грянул оркестр ансамбля, постоянно приглашаемого на наши вечера, заслуженного деятеля культуры, «вятского Утесова» - неизменного Соломона Борисовича Сахара. Первый новогодний вальс. Кружат пары в переливающихся разноцветных лучах от медленно вращающегося на вершине елки фонарика с красными, синими и зелеными стеклышками, любовно сооруженного умельцем-электриком И. Д. Долгушиным. Вальс сменяется залихватской «Мясоедовской», с азартом исполняемой «сахарятами». Сам Соломон Борисович, дирижируя на эстраде (месте, где обычно восседает президиум собраний), заражает всех неподдельным, безоглядным весельем. Он успевает дружески улыбнуться каждой танцующей паре, ведь со многими сотрудниками он хорошо знаком. Танцы, танцы, репризы, конкурсы, новогодняя лотерея. И так до утра. Выпито изрядно спиртного, но пьяных нет, случайно перебравших за десятки лет можно пересчитать на пальцах. Их поминают долго, и никто не хочет попасть в этот перечень.
А в первый день нового года детский утренник вокруг наряженной елки. Искусно перевоплотившийся в Деда Мороза Николай Михайлович Тимофеев веселит институтскую детвору и раздает подарки, припасенные месткомом. Мамы и бабушки любуются своими чадами, резвящимися вокруг лесной красавицы. На улице сквозь ветви седых деревьев пробиваются оранжевые лучи солнца. Под ногами гулко скрипит синевато-сиреневый блистающий снег. Тающие снежинки на ресницах у девушек. Вспомнилась строфа В. Хлебникова: «Русь! Ты вся поцелуй на морозе!».