Прошел год, два, три, а обещанный институту Петуховым дом при «коронации» приведенного за руку нового директора не появлялся. Сред­ства-то на него должен был дать не кировский обком, а Центросоюз, умевший счи­тать денежку. Но все-таки Главк раскоше­лился, теперь нужен проект, который бы прошел в Госстрое. Через установленные рогатки мог проскочить лишь «лаборатор­ный корпус». Нашли такой проект, но что­бы запустить его по инстанциям, нужно точно указать, какие лаборатории там будут располагаться, какие у них будут прибор и где именно они будут стоять, какой ток ним подводить, какую вентиляцию ставит где конкретно поставить розетки и рубильники и прочие детали. А откуда все это брать, если дом свалился с неба?

        В период разногласий с новым директо­ром, когда он затормозил мне приобрете­ние многоканального кимографа, я сказал ему, что он не умеет тратить казенные деньги, что при такой мошне, как у Центро­союза, кимограф - сущий пустяк, что ди­ректору нужно уметь запускать лапу в эту мошну, а не крохоборствовать. Помня мои запальчивые высказывания, Валерий Ми­хайлович сейчас вызвал меня и просил про­явить фантазию «на всю железку» - запол­нить пустующие этажи новыми лаборатори­ями, которые я считаю нужным открыть в Институте. Согласившись, начал резвиться: помещение для ЭВМ, отдел вычислительных операций с сектором математического мо­делирования динамики численности охотничье-промысловых животных, лаборатория биотелеметрии, отдел эколого-физиологических исследований, лаборатория анализаторов, отдел этологии... Давние задумки на­чинают иссякать, а места еще до черта. Задумчиво чешу затылок и добавляю кинофотолаборато­рию, гистологи­ческий сектор, от­дел физико-био­химических иссле­дований и т. д. Наконец, огром­ный научный ящик в шесть этажей за­полнен.

        С приборами и оборудованием сложнее: надо указать не только марку прибора, но и его габариты, завод-изготови­тель и другие под­робности. Где все это брать? Боль­ше месяца я во­зился, чтобы на­толкать чрево будущего храма науки, ко­пии всех этих бумаг до сих пор хранятся у меня. Такую же работу проделал каждый зав в отношении своей лаборатории.

        В кабинете у директора появился эскиз нового здания для Института. Шестиэтаж­ный красавец объединялся со старым до­мом застекленным переходом, в котором будут произрастать пальмы и другие бота­нические диковинки. К нам зачастили кор­респонденты местных газет, престиж Ин­ститута поднимался, каждый обыватель, читавший заметки о расширении ВНИИОЗа думал: «Не зря отвалили денежки ему, зна­чит пользу приносит большую». Но мы-то знали истинную подоплеку появления «охотничьего небоскреба». И, радуясь бу­дущему дому, одновременно горько сожа­лели о собачьей площадке, на которой его возведут. И срубят на ней посаженные нами дубы, каштаны, яблони, клены и амурские бархаты. В этом уютном месте владельцы псов выгуливали питомцев, рас­суждали о погоде, женщинах и будущем охотничьего хозяйства.

Вернуться назад