Близ северо-восточного побережья Камчатки есть остров, Карагинский, отделенный от материка не широким проливом. Южней острова выдаётся в Берингово море мыс Озерный. Берега его, в основном, высокие, скалистые с редкими понижениями в устьях немногочисленных речек.

В середине лета 1970 года, мы обследовали северное побережье этого полуострова. Работали на дюралевой лодке «Казанке» со стареньким мотором «Вихрь-20». Нас было трое в лодке: я, мой коллега инженер Родионов и владелец лодки, охотник зверопромыслового хозяйства Коврижкин с собакой.

Вышли мы из посёлка Ука, расположенного в устье одноименной речки и медленно, в течение недели, обследуя на побережье птичьи базары, лежбища морского зверя, ягодники, двигались вдоль берега Укинской губы, огибая мыс Озерный. Погода нам благоприятствовала, море, в основном, было спокойным.

Многие из читателей представляют, что такое лодка «Казанка». Она предназначена для плавания по рекам, в море на ней выходить очень опасно. Едва усиливается волнение, приходиться, чтобы не перевернулась лодка, высаживаться на сушу. Для этого выбирают пологий, без крупных камней берег и на гребне волны лодка направляется к нему, нужно успеть оттащить её как можно дальше от полосы прибоя, иначе следующая волна зальёт лодку через низкий транец (корма или задняя часть лодки на которой крепится мотор). Действовать следует быстро и слаженно, хотя лодка не пустая, а загружена снаряжением, продуктами, горючим, а на транце висит мотор. Высадка на берег напоминает цирковой номер с сопровождением из нецензурных выражений. Последние бывают от избытка чувств и огромного желания сохранить спальные мешки, продукты и рюкзаки сухими.

Такая высадка на берег, единственное спасение от вынужденного купания в холодных водах Берингова моря при усиливающемся волнении. В морской воде, температура которой +4, +8 градусов по Цельсию, для сравнения - это температура родниковой воды, можно продержаться не более 10 минут - так говорили местные старожилы. Поэтому мы шли как можно ближе к берегу, выбирая спокойную, безветренную погоду.

Птичьи базары, я увидел их впервые, поражают воображение. Это скалы, высотой до сотни метров и разной протяженности, с плотно сидящими на них кайрами, тупиками, топорками, бакланами, чайками. Птиц многие тысяч. Приближение лодки вызывает у них настоящую истерику, большинство с пронзительными криками поднимаются в воздух и птичье облако заслоняет небо над вами. Прибавьте к этому крепкий запах птичьего помёта, толстым слоем лежащего на камнях и вы получите некоторое представление о птичьем базаре.

На скалистых мысах, где есть выступающие в воду камни, встречаются лежбища морского зверя, в основном сивуча. Эти осторожные животные не подпускают лодку близко, для наблюдения приходилось использовать бинокль. По долинам небольших речек мы поднимались в тундру, где в изобилии росли брусника, голубика, шикша. Особенно меня поразили местные грибовища. Представьте себе ровную как стол тундру с низкими карликовыми берёзками, ивами между которыми стоит множество разнообразных грибов, видных издалека, особенно бросаются в глаза красноголовики (подосиновики).

Извините, что отвлёкся от основного сюжета. Вернёмся к морю.

Особенностью Берингова моря являются большие, до десятка метров, перепады уровня воды во время приливов и отливов. Лодку приходится вытаскивать на берег до уровня приливной волны, иначе её унесёт или она затонет. Ложишься спать в палатке под шум прибоя у входа, проснувшись утром, видишь море вдалеке, за несколько сотен метров. В понижениях дна остаётся морская вода и когда идёшь по этим лужам, то из - под сапог удирают камбалы, величиной с ладонь.

В своём плавании мы полностью доверялись опыту нашего проводника Коврижкина. Поэтому легко согласились с ним, когда он предложил на обратном пути просто пересечь Укинскую губу, а не плыть вдоль берега. На этом мы экономили почти день пути.

Утром была великолепная погода. Коврижкин не сомневался, что мы благополучно пройдём около 40 км, от мыса Озерного до устья реки Уки, и мы без раздумий пустились в путь. На море была обычная легкая зыбь, лодка весело бежала, переваливаясь с волны на волну. Некоторое время нас сопровождали несколько косаток. Эти гиганты, размерами, превышающими нашу лодку, бесшумно появлялись в нескольких метрах и так же без всплеска, уходили в воду. Невольно появлялась мысль – А что если одно из животных нечаянно заденет лодку? 

Впереди уже стали различаться точки домиков поселка Ука, когда мотор стал давать перебои, работая то на одном, то на двух цилиндрах. Что-то разрегулировалось в зажигании. Это обычно для пожилых «Вихрей», лишь бы мотор не заглох. И ничего бы страшного, но мы увидели, что на горизонте море потемнело, а затем стали различимы белые полоски пены. Приближался небольшой шквал. Молча, переглянулись. Было понятно, что если не успеем зайти в устье реки, и шквал нас догонит, то лодка сразу затонет. Я впервые в жизни молился в душе. - Господи, спаси и помилуй - мысленно повторял я. Думаю, что, то же самое делали мои спутники, это я видел по их сосредоточенным и каким-то отрешенным лицам. От нас ничего не зависело, мы ничем не могли себе помочь, всё было в руках Господних. Все мы были атеистами, но оказалось, что наш атеизм был тонкой шелухой, снесённой ветром случая. И каждый, молча, молил Бога о спасении. И видимо наши молитвы были услышаны, мотор не заглох, мы успели войти в устье Уки. Мы были спасены.

Когда-то была популярна песня группы «Любэ» о моряках, попавших в шторм:

Услышав её, я вспоминаю Камчатку, Берингово море и  утлую лодку с тремя безрассудными «мореходами».  

Вернуться назад