В.Г. Федосеев - Фенька, или судьба по русски
Люблю в летний знойный день посидеть на крыльце дома, в тени деревьев и полюбоваться на цветы в маленьком садике. Это разноцветье - гордость моей жены. О ноги трется и мурлычет кошка по кличке Фенька, забавно ловит материнский хвост её полуторамесячный котенок Пушок. Глядя на него, вспоминаю, как несколько лет назад привез Феньку таким же котенком из путешествия по таежной реке.
Более двадцати лет я работал в проектно-изыскательской экспедиции. База её располагалась в Хабаровске, полевые партии работали на сибирских просторах от Камчатки до Урала. Много интересных таежных историй я слышал, многим событиям был свидетелем и участником.
Люди, не жившие в тайге, получающие информацию из бестселлеров и сериалов, представляют просторы Сибири бескрайним океаном тайги, где бесследно может затеряться человек. Эта вера подогревается газетными «утками» о староверских скитах, потайных деревнях. Но…, увы, это не так. Гораздо легче затеряться в большом городе, чем в тайге. Многие помнят сюжет о семье Лыковых, который впервые стал газетной сенсацией в 80-х годах пошлого века и неоднократно повторяется до сих пор в СМИ. Напомню суть. Семья староверов Лыковых ушла от советской власти в тайгу сразу после гражданской войны и прожила в изоляции от людей в глухом углу Абаканского района Красноярского края многие десятилетия. Затем их, как бы, случайно обнаружили и т. д.
Сошлюсь на очевидца - охотоведа Абаканского промыслового хозяйства Юрия О…, Он рассказал мне, что местные промысловики всегда знали о староверском поселении, брали у них, для продажи, добытую пушнину, взамен приносили соль, спички и прочие необходимые для жизни вещи. Журналист сделал сенсацию из обычного в таёжном быту явления.
На просторах Сибири всегда жили и живут сотни, а может быть и тысячи людей, которые или не поладили с законом, или не сумели, или не захотели жить в человеческом обществе. Я встречал их часто, особенно поблизости от транссибирской магистрали. Эти отшельники почти всегда живут в охотничьих избушках на правах работников. По негласному уговору хозяин разрешает жить в одной из избушек, делать таёжную работу, снабжает продуктами, одеждой, скрывает от властей. Как заканчивается жизнь этих изгоев? Об этом я ничего не знаю.
Хочется рассказать историю, произошедшую в начале ХХI века, на Урале, куда я перебрался в годы горбачевской перестройки.
В середине августа, я с группой туристов-старшеклассников организовал экспедицию по одной из таежных речек Пермского края. На автомобиле доехали до поселка лесозаготовителей, где нас ждали еще трое спутников, местных жителей. Один из них, преподаватель школы, должен был исполнять роль нашего проводника. Но у него, внезапно, перед нашим приездом, поднялась температура, и я был вынужден принимать решение; двинуться далее по намеченному маршруту или вернуться в город. Конечно, все были за продолжение приключений. Нас было восемь человек; пятеро мальчишек, две девчонки, и я, руководитель группы.
По лесной дороге доехали до реки, поставили палатки, заночевали. Следующий день прошел в подготовке к сплаву. Речка Кутамыш, в верхнем течении не широка, на плесах 3-4 метра, на перекатах иногда до 2 метров, и весла задевают за берега. Много островов с быстрыми и узкими протоками, где обычны заломы, то есть завалы из стволов упавших в воду деревьев, перегораживающих русло. Сплав обещал быть не скучным. Но нам нужно было не только сплавиться по реке, главной задачей было обследование бобровых угодий и учет численности бобра.
Плыли весело, перетаскивали надувные резиновые лодки и груз по берегам, обходя заломы, через заросли крапивы и ивы, где нас ждали голодные стаи мошки и комаров. Но девчонки даже пели песни. Лакомились ягодами черемухи и смородины, которые в изобилии росли по берегам речки. Через два дня пути русло расширилось до 8-10 метров, исчезли перекаты, началась зона подпора Камского водохранилища. Встретили первую моторную яхту, побывали в пещерах, с подземными озерами и ледниками. В нескольких километрах ниже пещер увидели на берегу заимку; огород с теплицей и грядками капусты, а в стороне, на берегу старицы, два домика, навес и небольшую пасеку.
О таежных «робинзонах» нам говорили местные жители ещё в деревне, в верховьях реки. Ребята предоставили мне возможность познакомиться с хозяевами, а сами остались в лодках. На берегу встретили - средних лет, плотного телосложения с короткой стрижкой, доброжелательный хозяин, представившийся Василием, и скромная, миловидная хозяйка, сразу пригласившая на чай к столу под навесом. Под ногами крутились две лайки, в стороне паслась коза с козлятами, на крыльце избушки сидела кошка с котенком. От всего увиденного веяло основательностью. Подумалось, что вот так наши предки заселяли Урал и Сибирь.
Я, как гость, представился, сказал кто мы, откуда и куда. Василий сразу предложил расположиться на поляне, рядом с избушкой, а вечером истопить баню для всей компании. Но мои спутники заскромничали и отказались. Тогда хозяин посоветовал остановиться на ночлег за поворотом реки, где есть высокий берег с хорошим местом для стоянки. На том и расстались.
Место, о котором сказал Василий, нам понравилось, и мы решили сделать тут днёвку, отдохнуть, привести в порядок снаряжение, просушить подмоченные продукты.
Рано утром я услышал голоса «робинзонов», звук стукнувшейся о берег лодки и выглянул из палатки. Поскольку все спали, вполголоса поздоровались. Василий с женой привезли зелень, лук, картофель. От денег отказались - просто подарок. Пока все спят, пригласили к себе на чай. Мне захотелось больше узнать об этих необычных людях, и я с благодарностью принял приглашение.
Угощали ухой, затем чаем. В избушке было уютно, во всем чувствовалось присутствие женщины. В начале разговора выяснилось, что Василий много лет проработал в Хабаровске, в геодезической экспедиции, нашлись общие знакомые. Разговор стал оживленней и откровенней. Я рассказал, что когда-то мечтал жить в лесу, и еще в годы учебы прочел книгу Э. Кольера «Трое против дебрей» о жизни промыслового охотника в канадских лесах и вижу в его теперешней жизни и документальной повести Кольера много общего.
-Не завидуй - ответил Василий, и рассказал свою историю.
Хозяину таежного зимовья довелось пережить много приключений, особенно после перестройки. Экспедиция в Хабаровске закрылась, и он с товарищами организовал артель по добыче золота. Лишь только дела артели наладились, и старатели надумали прикупить в Японии новую технику, как получили деловое предложение от местных бандитов - делиться прибылью. Отказались и обратились в милицию. Но, как было повсеместно в те времена, кто-то из местной милиции «крышевал» бандитов. Налет на прииск был рассчитан точно, в этот день должны были вывозить намытое золото в Благовещенск. Василия, в назидание остальным, облили бензином и подожгли. Он чудом выжил. Лежа в больнице, узнал, что против него хотят возбудить уголовное дело по хищению золота и его ждет реальный срок. Друзья, еще до выписки из больницы, помогли уехать на родной Урал. Так он оказался на маленькой таежной реке.
Вроде бы все устроилось, но он был полностью бесправен перед властями. Не было документов на землю, не было прописки. Он был бомжем, бесправным человеком. Особенно докучала местная власть в лице одного из чиновников, на беду оказавшимся заядлым охотником и рыболовом. Слушая рассказ гостеприимного хозяина о «набегах» чиновника, я подумал, что, наверное, так же вели себя средневековые феодалы, собиравшие дань со своих вассалов. Их нужно было напоить, накормить, дать с собой рыбу, мясо, пушнину, мед.
В оживленном разговоре незаметно пролетело время, я стал собираться к себе. Хозяйка уговорила взять котенка, полутора месяцев от роду, по кличке Фенька, который уютно мурлыкал на моих коленях. К тому же я имел неосторожность сказать, что в моем доме нет кошки, и одолевают мыши.
-Всех раздали, последний остался, возьмите - попросила она, и у меня не хватило решимости отказаться. Обменялись адресами, поскольку Василий иногда приезжал в город, где я жил.
Вернулся в свой табор с подарком гостеприимных хозяев. Радости ребят, особенно девчонок не было предела. Фенька быстро освоилась в нашей шумной компании, с удовольствием поедала консервы и мелкую рыбешку, попадавшуюся на удочки. Всю оставшуюся часть пути она плыла в моей лодке, под брезентом, куда залезла после попытки отважно пройтись по борту и искупавшись в холодной воде.
История «робинзонов» завершилась трагически. Осенью того же года в мой дом пожаловали двое из «органов». Извинились за принесенное беспокойство и стали расспрашивать о Василии. Пояснили, что он совершил убийство, сейчас находится в розыске, а мой адрес найден в его записной книжке. Я рассказал, как познакомился с ним и что ко мне Василий не приезжал. Выслушав меня, попрощались, предупредив, если преступник появится в моем доме, сообщить в «органы». Через месяц официально вызвали в прокуратуру и записали показания в протокол. Спустя некоторое время, от разных людей, понемногу, узнал суть происшествия.
На заимку совершили очередной набег чиновник с помощником. Но, по- видимому, остались чем-то недовольны и подогретые алкоголем арестовали хозяина заимки. Чиновник под дулом пистолета повел Василия по дороге к автомобилю, а помощник задержался в избушке. Что произошло по дороге к машине, неизвестно. Известно лишь, что Василий застрелил конвоира из его же пистолета. Все рассказчики сходятся в одном - он был вынужден защищать свою жизнь.
Целый год Василий скрывался в тайге, на лесную речку выезжали команды ОМОНа, устраивали засады, но все было безрезультатно. Осенью «преступник» добровольно сдался властям.
Так драматично завершилась история «робинзонов» с маленькой уральской реки. От всего большого таежного хозяйства уцелела лишь кошка Фенька.