На обрывистом берегу сибирской реки Бирюсы, о которой когда-то проникновенно пела Майя Кристалинская, ещё зимой леспромхоз заготовил для сплава большие штабеля сосновых и еловых бревен. От каждого штабеля к речному обрыву были проложены, как рельсы, длинные гладкие стволы лиственницы, по которым рабочие скатывали с шестиметровой высоты тяжелые лесины.

     Однажды, придя на работу, они издали заметили на обрыве крупного медведя, глядевшего в воду, и стали, затаив дыхание, наблюдать за ним. Потоптавшись на крутояре, зверь подошел к ближнему штабелю, облапил бревно и потащил сопя к обрыву, а потом бросил его в реку. Затем вернулся за вторым, третьим, четвертым… Одобрительно наблюдая действия неожиданного помощника, рабочие не спешили спугнуть его.

     «Бугор! Наряд косолапому выписывай…» - шепотом сказал один из них, улыбаясь бригадиру.

     Потом медведь стал расшатывать целый штабель, и бревна, скользя по слёгам, закувыркались вниз, гулко шлёпаясь о воду и поднимая фонтаны брызг. Тут зверь поглядел на реку, рявкнул и убежал вниз по течению.

     С той поры медведь стал приходить чуть не каждый день. Заряд трудолюбия разнился: то полштабеля разворотит, то пару бревен скинет, но каждый раз убегал в одном направлении – туда, куда уплывали бревна.

     - Мы заинтересовались этим, – рассказал техник Максаев, - и однажды подглядели, куда спешит мишка. Обнаружили его километрах в полутора, на отмели. Он шлёпал лапами по мелководью, вылавливал рыбу и бросал её на берег. Но, странное дело, рыба эта не прыгала, не билась на земле. И тогда всё прояснилось: она оглушена! Медведь, сбрасывая бревна с обрыва, иной раз и попадал в косяк хариусов, а потом течением «контуженных» прибивало к пологому берегу, где зверь и вылавливал их.

     Как же медведь догадался ловить рыбу таким способом? Вероятно, он когда-то проходил по отмели, когда рабочие сбрасывали бревна, и поймал несколько оглушенных ими рыб. Совпадение шума падающих бревен с подкормкой образовало условный пищевой рефлекс на этот звук и на место отмели. Позже медведь мог случайно сбросить бревно, а услышанный звук напомнил ему о приятном угощении, и он поспешил на мелководье, где опять посчастливилось словить хариуса, может, и неоглушенного. Но теперь образовалась цепочка условных рефлексов, и медведь обучился добывать рыбу с помощью сбрасываемых бревен. Наверное, так и есть.

     Но, может быть, попался просто умный-преумный медведь и с ходу «просёк» эту хитрость, увидев сверху после сброса бревна перевернувшегося кверху брюхом хариуса.

Вернуться назад