С.В. Мараков - Потасовка
Если заметит наблюдатель опасность, то плюхается с оглушительным плеском в воду. Все остальные в поспешности ползут, отталкиваясь ластами. Некоторые так вообще катятся боком к воде…
Бывает, что в несколько секунд скатывается в воду тюленья залежка из ста зверей.
В воде они не сразу уплывают, а некоторое время выставляют головы и, приближаясь к берегу, пытаются поглядеть на возмутителя спокойствия.
В прилив, когда все удобные места для отдыха заливаются водой, тюлени уходят на кормежку. Только самые отъявленные лежебоки подыскивают едва видные вершины каменистых рифов и искусно ложатся серединой брюха. Голову и заднюю часть поднимают кверху. Несведущий человек издали замечает, конечно же, не тюленей, а плывущие без гребцов... лодки. Обман бывает особенно сильным в солнечный день, когда над нагретой водой появляется марево. Островные тюлени занесены в международную Красную книгу и Красную книгу нашей страны в качестве редких видов. Их можно увидеть на Командорских и Курильских островах и у восточных берегов Камчатки.
Они осторожны и близко не подпускают. Необходима изобретательность и исключительная внимательность, чтобы к ним подобраться поближе.
За долгие годы работы на Командорских островах мне удалось постичь секреты скрадывания этих животных, чтобы иметь возможность понаблюдать за ними почти нос к носу. Да и фотографический трофей никогда не бывает лишним.
Особенно мне запомнилась одна встреча с тюленями на острове Медном в районе Черного мыса. Почему он так назван, не знаю. Я бы, напротив, назвал его «солнечным».
Остров Медный славится туманами. Когда низкие облака переваливают с противоположной Черному мысу стороны, все побережье окутывает безнадежная мгла. А на мысу солнечный оазис. Высокая сопка прикрывает его от тумана. Везде непроглядь, а здесь рай для наблюдателя и фотографа.
В тот день был большой отлив. Обнажился хаос камней. Трудно придумать что-либо подобное. Под солнцем вся скалистая зона отлива светилась буроватыми, зелеными и красными хлопьями водорослей, как светлячки горели морские жёлуди — балянусы, в лужах меж камней шевелили иглами тысячи морских ежей, ползали бурые, голубые и красные звезды, алели актинии и разбегались по сторонам раки-отшельники.
Тюленей я заметил издали и, навесив фотоаппараты, пополз к ним. Определив направление ветра и завихрений, стал осторожно, прячась за каждый выступ, сближаться с животными. Главное, ползти, пока ни один не поднял головы. Поднял — замри. Опустил — снова в путь. К глухарю подходить под песню во много раз легче. Последний выступ перед ними — дальше нельзя, открытая площадка. До тюленей немного — метров пятнадцать. Останусь наблюдать здесь. Высовываться теперь надо сверхосторожно, и только с края выступа.
Залежка небольшая — двадцать три зверя. Есть среди них и старики, у которых кожа крупными складками, и молодые, напоминающие удлиненные бочонки с жиром.
Пошел второй час наблюдений. Щелчки фотоаппарата зверей не тревожили — я старался нажимать кнопку спуска затвора под шум рассыпающейся у плиты волны.
Начинался прилив. Еще полчаса, и не пройти посуху обратно. Не уподобляться же тюленям.
Внезапно внимание привлекло сердитое сопение, похожее на приглушенное ворчание. Смотрю: к старику ползет выбравшийся из воды молодой, лет четырех, и явно самонадеянный тюлень. Места сколько угодно. Так нет же — подобрался к старику и задел его ластом.
Откуда взялась прыть у «деда». Он приподнял переднюю часть туловища и начал буквально отвешивать оплеуху за оплеухой по морде молодому наглецу. Тот отвечал тем же. Меня душил невольный смех, пока длилась эта необычная тюленья потасовка. «Дед» оказался и крупнее, и сильнее: забияке пришлось плюхнуться в воду. Тюлени всполошились. Некоторые даже сошли в воду, но, глядя на спокойно разлегшегося снова старого тюленя, начали возвращаться.
Если бы кто рассказал мне раньше о подобном «представлении», то я поверил бы с трудом. Очень уж флегматичный зверь — островной тюлень.